Дорогая Альма!
Вот уже месяц как я проповедую основы нравственного бытия среди бездуховности и дикости Талмора. Я очень жалею, что тебя нет тут; в четыре руки мы бы быстро привели их к торжеству морали, скромности и добродетели. А уж если бы Сети (мир деталькам его!) смог посетить меня в моем одиночестве, мы бы построили тут идеальное общество, прямо как в эбонитовом нашем сосуде, в Морровинде.
Еретики и безбожники среди высших эльфов многократно осуществляли гнусные попытки прервать мою скромную миссию по наведению всеобщего порядка в сём богохранимом (т.е. - мною) Талморе.
Дважды меня пытались отравить на торжественных приёмах. В первый раз глава Талморского Дома самолично изготовил и подал дреугов в креветочном соусе ля-Нкваста-Нкаста-Кватис. Дреуги - прелесть какая гадость! Только годы употребления лапок жуков Телванни в бальзамическом уксусе спасли мой желудок от растворения. Так что ни одна жилка на моём лице не дрогнула от отвращения, когда я ел клешни морских гадов, все ещё извивающихся в кулинарной агонии.
Во второй раз я трапезничал среди изгнанников из наших обездоленных (на время моего отсутствия) краев, в, так сказать, культурной диаспоре данмеров с восточного побережья. Мы нашли общий язык с хозяином Дома, и всю ночь продискутировали об архитектуре доремановского Эбенгарда и культурной деградации Морровинда после насильственного вхождение его в состав Империи при Тайбере Септиме. "Бей посуду - я плачу", кричал в исступлении сей добродетельнейший муж, и действительно бил посуду. Под самый финал нашего празднования меня даже отвели в сокровищницу Дома, где продемонстрировали, что слава данмеров ещё не угасла, и настанет день, когда они этой славой попользуются на славу. Мастер Яхезис до сих пор отходит от этой пирушки, как и многие из гостей. Меня пагубная тяга к местам отхожим миновала.
Ко мне пытались применить и прямое насилие, не только яды. Так, буквально вчера я совершил паломничество к даэдрическому храму на восточной оконечности Саммерсета, у самой кромки моря. Я сидел на берегу, прозрачный в лучах восхода, и возносил благодарности Азуре за свет, что она дала моим очам. Тем временем подлейшие из богохульников и ересиархов подкрались ко мне со спины. Грязные намерения и приготовления свои они держали в глубочайшей тайне, желая лишь одного - утопить меня, сбросив с утеса. Я же, падая, произнес свою любимую часть из поэмы к Молаг-Балу. Звучит она так: "Я не знаю - сколько стекла пошло, чтобы создать твои волосы, но знаю - в два раза больше, чем могут поделиться океаны". Таким образом океаны оказались унижены, и я благополучно пережил падение.

Не скучай в Забвении, передавай приветы гномам.
Твой V&V.