И о прекрасном. Письмо жене.
Власть проистекает от знания имени. Имя – это цепи, что прочнее шороха скрибовых лапок и толще бород эшлендерских знахарок. Колдуны Акавири при этом добавляют, что имя есть самое сильное приворотное заклинание. Не удивительно, что мы пытаемся скрыть свои имена. Талос сменил два: Хьялти и Тайбер Септим; Исгамор был известен как Измир Дракон Севера, и, возможно, как Зурин Арктус, Подземный Король. Маннимарко мог бы дать точный ответ, если бы захотел.
Впрочем, все это дела смертных, и я не хочу вдаваться в их суетливые подробности. Наоборот. Пришла Ночь Имен, и я объявляю имена тех духов, что посетили меня со времен предыдущей Ночи.
Первый Дух Забвения посетил меня во время Банкета Открываемых Дверей и Драгоценностей. Он выдал своё присутствие темнотой, в которую кутался, как монах кутается в свою невинность. В его свите я видел мохнатых змей, богомолов-еретиков и поедателей летучих мышей.
-Тьма есть мать всего, - сказал дух, намереваясь втянуть меня в дискуссию.
-Тьма всего – причина и источник хаоса, - ответил я духу. – Таким образом, тьма противостоит естественному порядку существования вещей и в ходе своего развития будет замещена на более стабильную систему, чаще всего называемую верой.
-Но вера, основанная на числах, не даёт мистического опыта, - возразил мне дух.
-Это её преимущество. И даже более. Вера, основанная на числах, не нуждается в мистическом опыте, поскольку сами числа по своей природе - немые свидетели божественного. В души монахов откровения приходят через аскезу и молитву, и не доказывают ничего, кроме существования голодных обмороков. Откровения же, полученные через расщепления чисел до их основания, становятся достоянием всех и могут быть проверены многократно.
Дух ушел в себя десять раз к ряду.
-Мне кажется, - выдал он после размышлений, - это насилие над своей личностью и путь к саморазрушению.
-Это неоспоримо. Но с другой стороны фатализм приемлем и оправдан для слизней, но не для гусениц.
Дух улыбнулся и тем самым выдал свое имя. Это была Намира, чьи деяния вечны, а сфера – древняя тьма. Намира имеет всякую власть над тенями и первобытным страхом.
Второй демон - Загонщик Жуков - всего лишь наполовину принадлежал к Забвению. Он издали наблюдал за мной, благоразумно боясь пересечения орбит. Но Сети видел это и произнес: «Благоразумие - защита от чуда». Это было начало призматического капкана; зверь не заметил ловушки и, заинтригованный, приблизился. «Боги - по принципу сходства - любят одиноких или находящихся в меньшинстве», - добавила Айем вторую часть заклинания. Демон вновь не заметил пут и продолжил подкрадываться ко мне.
«Слова никогда не будут расходиться с делом, если постоянно молчать», - сказал я и закрыл створки призматического капкана. Демон долго боролся, но в конце концов выбился из сил и сдался.
-Если ты пощадишь меня, - сказал Загонщик Жуков, - я буду служить тебе.
-Как же ты можешь служить мне, если ты принадлежишь к этому миру только на одну половину?
-Этой половиной я и буду тебе служить, - ответил Загонщик.
Я освободил одну половину Загонщика Жуков из клетки, а вторую оставил зажатой.
-Призма останется тебе напоминанием о твоем обещании. Привыкай, теперь вы вместе надолго.
Последним духом, что посетили меня со времени предыдущей Ночи Имен, был Механический Ювелир. Мы давно наблюдали друг за другом, из чистого любопытства друг к другу. Меня не интересовали тайны огранки рубинов и чертежи паровых двигателей; его не заботили вопросы пророков и имперских каркасов. Поэтому мы были бесполезны друг другу, а наше личное знакомство откладывалось годами. Последний Гном стремился свести нас вместе, ведь он питает слабость и к механизмам, и к империям.
-Нельзя рассматривать все вокруг себя только с точки зрения полезности, - сказал Гном. – Утилитаризм имеет свою эстетику, бесспорно. Но с другой стороны некоторые вещи существуют сами по себе. Их присутствие не добавляет к миру ничего нового, но их отсутствие делает его беднее.
Не скучай в Забвении,
Твой V&V
Власть проистекает от знания имени. Имя – это цепи, что прочнее шороха скрибовых лапок и толще бород эшлендерских знахарок. Колдуны Акавири при этом добавляют, что имя есть самое сильное приворотное заклинание. Не удивительно, что мы пытаемся скрыть свои имена. Талос сменил два: Хьялти и Тайбер Септим; Исгамор был известен как Измир Дракон Севера, и, возможно, как Зурин Арктус, Подземный Король. Маннимарко мог бы дать точный ответ, если бы захотел.
Впрочем, все это дела смертных, и я не хочу вдаваться в их суетливые подробности. Наоборот. Пришла Ночь Имен, и я объявляю имена тех духов, что посетили меня со времен предыдущей Ночи.
Первый Дух Забвения посетил меня во время Банкета Открываемых Дверей и Драгоценностей. Он выдал своё присутствие темнотой, в которую кутался, как монах кутается в свою невинность. В его свите я видел мохнатых змей, богомолов-еретиков и поедателей летучих мышей.
-Тьма есть мать всего, - сказал дух, намереваясь втянуть меня в дискуссию.
-Тьма всего – причина и источник хаоса, - ответил я духу. – Таким образом, тьма противостоит естественному порядку существования вещей и в ходе своего развития будет замещена на более стабильную систему, чаще всего называемую верой.
-Но вера, основанная на числах, не даёт мистического опыта, - возразил мне дух.
-Это её преимущество. И даже более. Вера, основанная на числах, не нуждается в мистическом опыте, поскольку сами числа по своей природе - немые свидетели божественного. В души монахов откровения приходят через аскезу и молитву, и не доказывают ничего, кроме существования голодных обмороков. Откровения же, полученные через расщепления чисел до их основания, становятся достоянием всех и могут быть проверены многократно.
Дух ушел в себя десять раз к ряду.
-Мне кажется, - выдал он после размышлений, - это насилие над своей личностью и путь к саморазрушению.
-Это неоспоримо. Но с другой стороны фатализм приемлем и оправдан для слизней, но не для гусениц.
Дух улыбнулся и тем самым выдал свое имя. Это была Намира, чьи деяния вечны, а сфера – древняя тьма. Намира имеет всякую власть над тенями и первобытным страхом.
Второй демон - Загонщик Жуков - всего лишь наполовину принадлежал к Забвению. Он издали наблюдал за мной, благоразумно боясь пересечения орбит. Но Сети видел это и произнес: «Благоразумие - защита от чуда». Это было начало призматического капкана; зверь не заметил ловушки и, заинтригованный, приблизился. «Боги - по принципу сходства - любят одиноких или находящихся в меньшинстве», - добавила Айем вторую часть заклинания. Демон вновь не заметил пут и продолжил подкрадываться ко мне.
«Слова никогда не будут расходиться с делом, если постоянно молчать», - сказал я и закрыл створки призматического капкана. Демон долго боролся, но в конце концов выбился из сил и сдался.
-Если ты пощадишь меня, - сказал Загонщик Жуков, - я буду служить тебе.
-Как же ты можешь служить мне, если ты принадлежишь к этому миру только на одну половину?
-Этой половиной я и буду тебе служить, - ответил Загонщик.
Я освободил одну половину Загонщика Жуков из клетки, а вторую оставил зажатой.
-Призма останется тебе напоминанием о твоем обещании. Привыкай, теперь вы вместе надолго.
Последним духом, что посетили меня со времени предыдущей Ночи Имен, был Механический Ювелир. Мы давно наблюдали друг за другом, из чистого любопытства друг к другу. Меня не интересовали тайны огранки рубинов и чертежи паровых двигателей; его не заботили вопросы пророков и имперских каркасов. Поэтому мы были бесполезны друг другу, а наше личное знакомство откладывалось годами. Последний Гном стремился свести нас вместе, ведь он питает слабость и к механизмам, и к империям.
-Нельзя рассматривать все вокруг себя только с точки зрения полезности, - сказал Гном. – Утилитаризм имеет свою эстетику, бесспорно. Но с другой стороны некоторые вещи существуют сами по себе. Их присутствие не добавляет к миру ничего нового, но их отсутствие делает его беднее.
Не скучай в Забвении,
Твой V&V